Сергей Юрьевич Цурпал, исполнительный директор ОАО «Красногвардейский крановый завод». По образованию экономист, ранее длительное время работал в банковской сфере. Женат, двое детей.
ОАО «Красногвардейский крановый завод», или ККЗ, как мы привыкли его называть, для жителей Красногвардейского и в советские времена был основным работодателем, градообразующим предприятием, хотя много значили и другие – например, леспромхоз, химлесхоз. А сегодня крановый, несмотря на сокращение численности работающих с семисот восьмидесяти человек в конце 1991 года до трёхсот двадцати сейчас, для посёлка и жителей значит ещё больше. Завод продолжает содержать и объекты социальной сферы – общежитие, клуб, подсобное хозяйство. О том, как завод выдерживает удары кризиса, нам рассказал Сергей Юрьевич Цурпал.
– Сергей Юрьевич, как сказался кризис на экономике предприятия?
– Объёмы производства начали снижаться в сентябре-октябре. Сейчас мы вышли на минимальные объёмы, и динамика пошла в обратную сторону, но достаточно плавно, то есть резкого подъёма мы не ожидаем. Дело в том, что рынок сбыта продукции «схлопнулся» в несколько раз, очень обострилась конкуренция на рынке, отсюда все негативные последствия и для предприятия, и для работников. Если в прошлом году была хорошая прибыль, то первый квартал хорошо бы «в ноль» выйти.
– Наверное, есть задержки по заработной плате?
– Нет. Ни задержек по заработной плате нет, ни просроченных платежей по налогам нет.
– Вот это «в ноль» можно сейчас считать более-менее благополучным состоянием?
- Для первого квартала – да. А вообще это, конечно, ненормально. Любое предприятие должно зарабатывать прибыль для своего развития.
- Раньше половину продукции завод реализовывал на территории России, а около половины – за её пределами. А сейчас?
- Мы, как и раньше, не работаем в каком-то одном регионе, наша продукция реализуется на территории России. Наши изделия пользуются спросом и в разных отраслях промышленности, и не только промышленности, и в разных регионах. Из зарубежных стран нашими клиентами в основном остались страны СНГ. В такие страны, как Индия, Иран, восточные страны, в которые в советские времена были поставки, сейчас продукцию не поставляем. А страны СНГ остались и, в принципе, даже увеличивают объёмы закупок наших изделий. Хотя в последние месяцы перебои не только в нашей стране пошли, а везде, там даже больше.
- Какие изделия вы поставляете на рынок?
-Нашу продукцию можно разделить на две большие группы: грузоподъёмные машины (краны, тали) и шахтные вентиляторы, дымососы.
- У вас есть план мероприятий или программа по преодолению кризисного периода?
- Да, конечно. Самая банальная вещь – это сокращение расходов, любых. Кроме этого, развитие других направлений. У нас же предприятие работает по всем переделам: есть технологическая служба, конструкторы, инструментальное хозяйство, металлообработка, литейное производство, транспортный цех. Все эти подразделения могут оказывать услуги не только для предприятия, но и для других заказчиков. Работаем в этом направлении.
- Разговоров о кризисе много. И наблюдается некоторая непоследовательность в оценках. Допустим, на прошлой неделе высшие наши руководители говорили, что мы дна кризиса ещё не достигли, но в понедельник где-то на товарно-сырьевых биржах индексы поднялись, и уже заговорили, что вроде всё, рост начался, преодолели кризис. Вы как считаете, кризис миновал? Трудно прогнозы делать, я понимаю, но тем не менее.
- Конечно, делать прогнозы – занятие неблагодарное. Поэтому сейчас и планирование идёт, скорее, кратко-срочное. Можно сказать, если на полгода планируешь, это уже долгосрочное в данных условиях планирование. Что касается индексов. Я как экономист могу сказать, что в развитых странах биржевые индексы отражают состояние экономики. В России это не всегда так. Бывают совпадения, но не всегда, тем более не в таких условиях. Есть спекулятивные тенденции и за границей, и у нас, потому наблюдавшийся рост индексов я не склонен считать показателем окончательного преодоления кризиса. Появятся негативные новости о крупных кампаниях, и всё пойдёт в обратную сторону – стабильности нет, тенденции роста пока тоже не просматривается. А в то, что говорят наши российские руководители, приходится верить. Ведь всё равно нужно какие-то планы строить, поэтому опираемся и на эту информацию, всё-таки, я считаю, у них её намного больше, чем у нас.
- Также много говорят о миллиардах долларов, которые направляются на поддержку экономики. На вашем уровне это как-то проявляется, может, не прямо, а через клиентов?
- Нефтяные, газовые компании, с которыми мы работаем, по-моему, не испытывают финансовых трудностей и без господдержки, особенно нефтяники, у них какие объёмы были, такие и остались. Остальные отрасли, конечно, провалились. Привлекать какие-то инвестиционные ресурсы на предприятие, когда рынок сбыта снизился в разы, наверное, было бы неэффективно, потому что инвестиции надо отрабатывать и зарабатывать на них. Я думаю, поэтому многие предприятия сейчас отказываются от инвестиций.
А мы государственную поддержку ощущаем, когда работаем с Центром занятости населения, пока только в этом направлении. Сейчас ведь практически на всех предприятиях Артёмовского района существует угроза массового увольнения, поэтому государство, чтобы избежать социальных конфликтов, оказывет поддержку. Причём не предприятиям, а конкретным людям, и отчётность по этой программе тоже идёт поимённо. Эта поддержка позволяет задействовать рабочих полную рабочую неделю и соответственно получать заработную плату.
- Все ли у вас загружены полностью?
- Нет. Часть персонала работает с полной загрузкой, полную рабочую неделю, часть работает четыре или три дня в неделю.
- Угроза высвобождения, как я понял, всё-таки остаётся.
- Да. По программе Центра занятости у нас сейчас задействовано сто человек.
- Сокращение неизбежно?
- Нет. Конечно, нет. Сейчас нам удаётся задействовать людей на заводе, а при благоприятной конъюнктуре угроза высвобождения сократится или отпадёт совсем.
- Правительство упрекают в том, что оно деньги закачивает в банки. А как-то это повлияло на возможность получения кредитов, на стоимость кредитов?
- Мы, в основном, работаем с собственными оборотными средствами. Привлекавшиеся нами кредитные ресурсы мы получали по достаточно низким процентным ставкам, потому что предприятие оценивается как устойчивое, и банки предоставляют для нас ставки, скажем, ниже среднерыночных. Но мы в этом году больших инвестиционных вложений не планируем. Сейчас важно сохранить предприятие, основной костяк предприятия, чтобы оно было действующим, конкурентным. А вообще, да, ставки за кредиты очень сильно повысились, и даже при таких ставках предприятия ещё и не могут получить кредиты. Банки ведь тоже оценивают свои риски. В кризисной ситуации многие предприятия оказались не совсем устойчивы финансово, поэтому банки перестраховываются и таким предприятиям не выдают кредиты даже по таким процентным ставкам, дабы потом вообще не получить риск невозврата.
- Нет ли угрозы возможного банкротства предприятия?
- Теоретически любое предприятие может стать банкротом. «Дженерал моторс» вот стал банкротом, то есть теоретически вообще никто не застрахован от банкротства. Практически мы, акционеры предприятия, для поддержания устойчивости предприятия, для повышения его инвестиционной привлекательности сейчас проводим увеличение уставного капитала, уже зарегистрирован проспект эмиссии в ФКЦБ, увеличиваем уставный капитал до ста миллионов рублей.
Банкротство может возникнуть в нескольких случасях: если вы не рассчитываетесь с поставщиками, если у вас большие долги. А мы сейчас даже банкам практически ничего не должны. В конце прошлого года брали немножко оборотных средств, но это не та сумма, чтобы можно было рассматривать вопрос. По налогам долгов нет, по зарплате нет. То есть в ближайшее время даже тенденций таких не предвидится. Тем более что я думаю, пик падения уже пройден.
Спрашивал Владимир АНУФРИЕВ
|