 Практически все партии, участвовавшие 14 марта в региональных выборах, отмечают, что они на этот раз проходили без грубых нарушений.
Возможно, это так, хотя верится с трудом. Скорее, имеет место другое: механизм достижения нужного результата уже настолько отработан, что каких-то грубых приёмов для его получения применять не приходится. Но это всё дискуссионно. Предыдущие выборы в Москве и некоторых других регионах хорошо показали, на что может пойти власть, чтобы добиться нужных результатов.
С итогами голосования в Артёмовском вы уже познакомились. Хотелось бы обратить внимание на некоторые нюансы.
Разброс показателей по территориям (по участкам) по-прежнему весьма велик. Так, за «ЕР» он колеблется от 34% (УИК №85, Бичур) до 69,7% (УИК №93, хлебная база). Неприятностью для функционеров этой партии может быть лишь то, что на 14 участках она набрала менее половины голосов.
За КПРФ голосовали от 11,21% (УИК №92, Незевай) до 46% (УИК №85, Бичур). В плюс КПРФ можно отнести то, что на 20 участках она набрала более 20% голосов, а на четырёх – более 30%. А ещё то, что на участке №93 (хлебная база), казалось бы, вотчине единороссов, за неё отдали голоса более 20% избирателей. Это явно свидетельствует о смятении людей: многие уже понимают, что изобретения московских технологов и их наставников ведут в тупик, но пропагандистскую пелену последних десятилетий сбросить с глаз не могут.
ЛДПР может погордиться тем, что на двух участках набрала более 20% голосов. Правда, разброс показателей составил от 6,06% (УИК №93, хлебная база) до 26,6% (УИК №91, Липино).
У «СР» результаты значительно скромнее – от 3,03% (УИК №93) до 18,9% (УИК №65, АКТП). К тому же на 14 участках она не преодолела семипроцентный барьер. Однако пока что эта организация может ходить в подающих надежды на то, что сможет оттеснить КПРФ и обосноваться на левом фланге. Тогда Кремль будет иметь вожделенную американскую схему, при которой власть всегда будет в нужных руках.
Однако есть ещё и такой нюанс, который может предвещать в будущем серьёзные последствия. Поясню на конкретном примере.
В день голосования я находился на избирательном участке №74 (п. Буланаш, ЦСПСиД). С утра люди шли не очень активно и почть сплошь пожилые. Заходит старенькая бабушка. Видит не очень и слышит не лучше. Кое-как получает бюллетени, заходит в кабину для голосования. Спустя непродолжительное время слышится: «А где тут Мишарин?» Спустя некоторое время заходит другая пожилая женщина и в раздражении говорит, что все врут, кому верить, за кого голосовать, непонятно. Но голосует. У меня есть подозрение, что тоже Мишарина искала. И так до самого закрытия избирательного участка – одни старики. Лишь изредка появлялись люди молодые или хотя бы не пенсионного возраста. Исключение составили лишь голосующие впервые. Таких по спискам на участке значится 21, а проголосовали из них 14, то есть почти 67%. Но вот молодёжи в возрасте до 30 лет в списках 335 человек, а голосовали из них лишь 20, то есть всего 6%! И это при явке 27,34%. По району из всех, получивших право голосовать впервые, проголосовали 45%, а из избирателей в возрасте до 30 лет (без учёта впервые голосующих) – 19% при явке почти 35%. То есть власть-то у нас формируют в основном те, кому давно и далеко «за».
Нет, я убеждён, что есть участки, на которых процент молодых голосующих избирателей гораздо выше. Например, участки, к коим «приписаны» воинские части. Но там ведь и результат известен заранее: уж, наверное, отцы-командиры как-нибудь его обеспечат.
Владимир Ануфриев
|